В Национальной галерее первая за три десятилетия ретроспектива Франса Халса
Выставка «Франс Халс» в Лондонской национальной галерее. Фото: National Gallery, London
О жизни великого нидерландского портретиста известно крайне мало, до нас не дошли ни его письма, ни какие-либо другие письменные источники. Зато дошла репутация пьяницы и дебошира — которую, впрочем, подтвердить невозможно, да и нужно ли?
Картина «Смеющийся кавалер» (1624), возможно, известна в Великобритании даже лучше, чем ее автор, представитель золотого века нидерландской живописи Франс Халс. Работу впервые экспонировали в конце XIX века в лондонском Музее района Бетнал-Грин (ныне музей Young V&A). Репродукции расходились огромными тиражами, и именно тогда полотно получило название, под которым мы знаем его сегодня. Последние 120 лет «Кавалер» не покидал стен лондонского Собрания Уоллеса.
Национальной галерее первой удалось получить эту картину на открывшуюся в конце сентября большую ретроспективу Халса, которая объединила экспонаты из ведущих институций Европы и США. В экспозиции около 50 полотен — это первое большое исследование творчества Халса за более чем три десятилетия. В следующем году она отправится в Рейксмузеум в Амстердаме, а затем в Берлинскую картинную галерею.
Выставка «Франс Халс» в Лондонской национальной галерее. Фото: National Gallery, London
О жизни Франса Халса известно крайне мало, до нас не дошли ни его письма, ни дневники, ни какие-либо другие письменные источники. «У нас даже нет ни единого рисунка Халса», — сетует куратор лондонской выставки Барт Корнелис. Известно, что он родился в Антверпене в начале 1580-х, а спустя несколько лет вместе с семьей был вынужден бежать из города от испанских солдат.
Халс учился живописи у Карела ван Мандера в Харлеме и в 1610 году стал членом гильдии святого Луки, что было требованием для художников, желавших открыть мастерскую. Судя по всему, он начал карьеру поздно, и историкам остается гадать о том, что происходило с ним до этого. Художник Маттиас Шейтс, познакомившийся с Халсом в его зрелый период, писал, что тот в «юности вел весьма распущенный образ жизни».
Так получилось, что репутацией пьяницы Халс обязан Арнольду Хоубракену, составившему в XVIII веке сборник биографий нидерландских художников. Хоубракен писал, что Халс часто бывал пьян и оказывал дурное влияние на своих многочисленных детей и подмастерьев. Кураторы выставки спешат подчеркнуть, что их герой, возможно, и был охотник до выпивки, но у нас нет никаких твердых доказательств, свидетельствующих о том, что он был буйным алкоголиком. Несомненно, повадка многих его персонажей, запечатленных за выпивкой, способствовала закреплению репутации.
Выставка «Франс Халс» в Лондонской национальной галерее. Фото: National Gallery, London
Халс сумел заявить о себе как об искусном портретисте, в том числе авторе крупноформатных групповых портретов местных ополченцев. Такие картины составляют отдельную жанровую разновидность нидерландской живописи. Самый известный образец подобного группового портрета — «Ночной дозор» (1462) Рембрандта, открытая реставрация которого сейчас ведется в Рейксмузеуме.
Наиболее выдающиеся групповые портреты ополченцев хранятся в Музее Франса Халса в Харлеме, который предоставил на выставку «Банкет офицеров стрелковой роты святого Георгия» (1627) и «Регентов приюта для престарелых» (1664). Полотно 1627 года покинуло Харлем впервые в своей истории. Музею необходимо получать разрешение от местных властей на вывоз любых монументальных портретов ополченцев даже в Амстердам, не говоря уже о Лондоне. Отчасти это связано с тем, что в 1950-е при транспортировке на лондонскую выставку одна из самых ценных картин музея, «Банкет офицеров стрелковой роты святого Адриана» (1627), попала в шторм на Темзе. Произведение не пострадало, но напуганные харлемцы приняли решение впредь не рисковать крупными полотнами.
На более позднем этапе карьеры Халс начал выполнять заказы на портреты от состоятельных частных лиц. Корнелис рассказывает, что зачастую это были парные супружеские изображения, многие из которых впоследствии попали в разные собрания. Одним из ярких моментов станет воссоединение на лондонской выставке таких панданов, разлученных на долгие десятилетия. Так, воссоединятся «Портрет мужчины с черепом в руке» из Института изящных искусств Барбера в Бирмингеме и «Портрет женщины» из собрания герцогов Девонширских в Чатсуорт-Хаусе (оба написаны около 1611 года). Недавняя реставрация этих двух картин маслом на доске выявила, что они написаны на противоположных сторонах продольно распиленной панели, так что при совмещении их оборотов встык древесина образует симметричный рисунок (в столярном деле такой распил называется «книжный разворот»).
Выставка «Франс Халс» в Лондонской национальной галерее. Фото: National Gallery, London
Несмотря на успешную карьеру, после смерти в 1666 году Франс Халс не оставил по себе почти никакого имущества. За следующие полтора века его творчество вышло из моды, и популярность вернулась к нему лишь в конце XIX столетия. Это произошло отчасти благодаря деятельности журналиста и искусствоведа Теофиля Торе-Бюргера, который широко известен тем, что заново открыл Яна Вермеера.
Манера письма Халса, почти модернистская, привлекла новое поколение художников, приезжавших в Харлем, чтобы копировать картины мастера и учиться у него. Его экспрессионистские мазки притягивали таких художников, как Мэри Кассатт, Гюстав Курбе, Эдуард Мане, Джон Сингер Сарджент и Джеймс Энсор. «Трудно найти кого-то, кто знает больше о масляной краске», — говорил о Халсе Сарджент.
Национальная галерея
«Франс Халс»
До 21 января
Источник: www.theartnewspaper.ru